* * *

Столичный зал бракосочетаний сиял белизной. Помпезность изливалась из каждой микроскопической трещины, убранство кичилось дороговизной, потолок с трудом удерживал позолоченную люстру, по слухам, подаренную самим королем, а от запаха благовоний и увядающих цветов кружилась голова.

Хотя, будем откровенны, головы у гостей начали кружиться и толкать на глупости задолго до того, как те переступили порог «семейного храма», дабы узаконить отношения парочки идиотов, решившихся на брак.

– …безмерно рад засвидетельствовать этот союз перед ликом Всеединого, законом и родственниками, – с апломбом вещал храмовник, прижимая к груди, то есть к внушительному животу, ветхий молитвенник.

Короче, свадебная идиллия во всей ее скучнейшей красе. И тут вся такая разгневанная я…

– Ах ты ж сволочь!

Мой звонкий голос вознесся к выбеленным сводам и эхом разошелся по всему помещению. Храмовник оборвал церемониальную речь. Притихшие гости заметно оживились, чуя скандал. Теща со свекровью резко обернулись, высматривая неприятеля. Господа брачующиеся обменялись тяжелыми взглядами.

«И как это понимать?» – медленно зверела недосупруга.

«Клянусь, ты не то подумала», – лихорадочно заметался взгляд жениха.

– Обманщик! – выкрикнула я, величественно ступая по проходу и не сводя глаз с возвышения, где стояли молодожены. – Не стыдно людям в глаза смотреть?

Сообразив, что шанс замять появление незнакомки безвозвратно утерян, жених втянул голову в плечи и оказался прав. Побагровев от ярости, разгневанная невеста выхватила из рук подружки букет и от души хлестанула по лицу ненаглядного.

– Это она, да? Это к ней ты бегал в беседку? Что, думал, я такая дура и не узнаю? Кобель! Похотливое животное!

Издав возмущенное квохтанье, свекровь попыталась встать – как же, кровиночку ведь обижают, – но была поймана за рукав и возвращена на место цепкой тещиной ручкой с перстеньком на указательном пальчике.

– Пусть девка сперва скажет, где твой свин грязи нашел.

«Свин» после пяти хлестких оплеух букетиком невесты больше походил на чудом уцелевшего после собачьей облавы кота и только таращился на меня огромными от шока глазами. Невеста же нашла утешение на груди высокого красавца, который обнимал деву с собственническим выражением на лице.

Ставлю два золотых, походы налево у парочки несостоявшихся жениха и невесты – занятие общее.

– Убью! – смакуя это слово, сообщила я.

Жених сглотнул и воровато оглянулся, ища в толпе родственников утешителя.

– Госпожа… А вы, собственно, кто? – попытался вмешаться в конфликт мужчина с представительной сединой и не менее представительными залысинами.

Оглянувшись, я поймала сразу два недоумевающих взгляда и слегка устыдилась. У людей ведь праздник, официальный повод выгулять новое платье и злоупотребить спиртным, а тут я, в простом дорожном костюме и без прически.

Непорядок. Можно даже сказать – беспредел!

В ответ на мысли о прекрасном за спиной раскрылись сложенные до поры до времени черные крылья с алым кантиком, на руках – маникюр кинжального типа, а нижние конечности трансформировались в убийственные лапы-лодочки на когтистом каблучке.

Ах, как же хороша я в полной трансформации.

Жених побледнел и попятился. Невеста упала в обморок, благо было кому ловить, а ее излишне впечатлительная подружка оглушительно завизжала:

– Гарпия! Гарпия!!!

Ну да, гарпия.

Орать-то зачем?

К несчастью для моих чувствительных барабанных перепонок, в зале оказалась хорошая акустика и удивительно пугливые гости. Толпа родственников и друзей подскочила со своих мест и кинулась врассыпную, подальше от жениха и незваной гостьи. Больше всего меня поразила дородная дама в пышном платье, которая умудрилась прямо с места перемахнуть через спинку стула и, завывая не хуже подвыпившего привидения, затеряться среди перепуганного табуна гостей, метнувшегося к выходу.

И все бы ничего, но в дверях появился мой напарник по мщению.

– Где этот урод?! – вопросил двухметровый великан у толпы.

Гости, словно стайка рыбок, синхронно отшатнулись назад, не менее синхронно указали на бледного и трясущегося от страха женишка и слаженно расступились. Молодцы какие! Хоть сейчас на конкурс парадной маршировки отправляй.

– Марсия, мы ведь договаривались бить его вместе! – крикнул новоприбывший, заметив, что я уже практически добралась до жертвы нашего произвола.

– Еще чего! Мне эта сволочь столько нервов попортила! Одними пинками не отде…

– Изыди! – пискнул перепуганный жених и плеснул водой из стаканчика.

Святой водой.

Я эту гадость за метр чую.

Воняет предрассудками, знаете ли.

Пока я медленно обтекала заговоренной храмовниками водицей, борясь с нестерпимым желанием оторвать нахалу голову и сделать недосупругу недовдовой, второй незваный гость на этом празднике семьи, любви и верности быстро прошагал по проходу между рядами опрокинутых стульев и поднялся на возвышение.

– Знаешь, с каждым разом у нас все лучше и лучше получается врываться куда-то, – лукаво улыбаясь, проговорил он.

– Предлагаешь открыть общее дело? – злобно прошипела я, стирая ладонью с лица остатки воды.

– Кстати, про общее…

Он сделал скользящий шаг вперед, навстречу к цели. Жених благоразумно закатил глаза и осел на пол, видимо, полагая, что настоящие воины лежачих не бьют. Наивный!

Да только не за ним пришли.

Переступив через бессознательное тело, мой напарник легко вырвал постамент, из-за которого вещал свою проникновенную речь храмовник, и откинул преграду в сторону. Согнувшийся в три погибели храмовник, сидевший на корточках, медленно поднял голову и гулко сглотнул.

– Попался, голубчик. – Мои губы расплылись в предвкушающей улыбке, а кончики крыльев затрепетали от легкого возбуждения.

Но началось все не с этого.

Началось все с моего назначения…

– Господин ректор! – призывно проорала я.

Галактион Белозерский, седой, но еще очень даже крепкий мужчина, замер с не донесенным до рта бутербродом. Медленно повернул голову на звук и с нескрываемым ужасом воззрился на меня. То есть на окно. То есть на кусок холодно-голубого неба, на фоне которого виднелось мое решительное личико. Ну и все остальное.